Бестужев, Александр Александрович

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
(перенаправлено с «Александр Бестужев-Марлинский»)
Перейти к навигации Перейти к поиску
Александр Александрович Бестужев
Гравюра Г. И. Грачева (1889) с акварельного рисунка неизвестного автора, сделанного с натуры
Гравюра Г. И. Грачева (1889) с акварельного рисунка неизвестного автора, сделанного с натуры
Псевдонимы Марлинский
Дата рождения 3 ноября 1797(1797-11-03)[1][2][…]
Место рождения Санкт-Петербург,
Российская империя
Дата смерти 7 июня 1837(1837-06-07)[1][3] (39 лет)
Место смерти форт Святого Духа,
ныне Адлер, Сочи
Гражданство (подданство)
Род деятельности
Направление русский романтизм
Язык произведений русский
Дебют 1819
Логотип Викитеки Произведения в Викитеке
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Логотип Викицитатника Цитаты в Викицитатнике

Алекса́ндр Алекса́ндрович Бесту́жев, также известный под псевдонимом Марли́нский (23 октября [3 ноября1797[~ 1], Санкт-Петербург — 7 [19] июня 1837[4], форт Святого Духа, ныне микрорайон Адлер города Сочи) — русский писатель-байронист, критик, публицист эпохи романтизма и декабрист, происходивший из рода Бестужевых.

Сын Александра Федосеевича Бестужева (1761—1810), издававшего вместе с И. П. Пниным в 1798 году «Санкт-Петербургский журнал» и составившего «Опыт военного воспитания относительно благородного юношества». Воспитывался в Горном корпусе, затем был адъютантом главноуправляющих путями сообщения генерала Бетанкура и герцога Вюртембергского и, наконец, с чином штабс-капитана перешёл в лейб-гвардии Драгунский полк[4].

7 мая 1824 года А. А. Бестужев написал П. А. Вяземскому[5]:

Признаюсь Вам, князь, я пристрастился к политике — да как и не любить её в наш век — её, эту науку прав людей и народов, это великое, неизменное мерило твоего и моего, этот священный пламенник правды во мраке невежества и в темнице самовластия.

В 1824 году Бестужев был принят К. Рылеевым в «Северное общество». Во время восстания декабристов 14 декабря 1825 года Бестужев привел батальон Московского полка на Сенатскую площадь и был там одним из главных действующих лиц. Когда мятежники были рассеяны, Бестужев успел скрыться, но на следующий день сам явился на гауптвахту Зимнего дворца и повинился.

За участие в восстании был сослан в Якутск, а оттуда в 1829 году переведён на Кавказ солдатом (рядовым в черноморский № 10 батальон, с выслугою). Участвуя во многих сражениях Кавказской войны, он получил чин унтер-офицера и Георгиевский крест, а затем был произведён и в прапорщики. Погиб в стычке с горцами-адыгами, в лесу, на мысе Адлер; тело его не найдено.

Братья:

Адреса в Санкт-Петербурге: 1824—1825 годы — дом Российско-Американской компании — набережная реки Мойки, 72.

Литературная деятельность

[править | править код]

На литературное поприще выступил в 1819 году со стихотворениями и небольшими рассказами, печатавшимися в «Сыне Отечества» и «Соревнователе просвещения», а в 1820 году был избран в члены петербургского Общества любителей российской словесности. В 1821 году напечатана отдельной книжкой его «Поездка в Ревель»[6], а в 1823—1825 годах он вместе с К. Ф. Рылеевым, издавал альманах «Полярная звезда».

Этот альманах — по своему времени весьма замечательное литературное явление — был встречен общим сочувствием; вокруг молодых, талантливых и любимых публикой редакторов соединились почти все передовые представители нашей тогдашней литературы, включая и Пушкина, который из Одессы и потом из псковской своей деревни поддерживал с Бестужевым оживлённую переписку по литературным вопросам и посылал ему свои стихи. В «Полярной звезде» Бестужев выступил не только как романист («Замок Нейгаузен», «Роман в семи письмах», «Ревельский турнир», «Изменник»), но и как литературный критик: его обзоры старой и современной изящной литературы и журналистики обратили на себя общее внимание и вызвали оживлённую полемику.

Литературная критика

[править | править код]
Александр Бестужев

Это было время, когда в русской литературе, благодаря в особенности произведениям Пушкина, был поставлен вопрос о форме и содержания художественного творчества — вопрос о так называемом «классицизме» и «романтизме». Все молодые и свежие литературные силы вслед за Пушкиным стали под знамя нового направления, которое окрестили названием «романтизма» и которое, в сущности, было практической проповедью свободы художественного вдохновения, независимости от признанных литературных авторитетов как в выборе содержания для поэтических произведений, так и в приёмах его обработки. Горячим и ревностным защитником этого направления явился и Бестужев.

Он резко и вместе с тем остроумно нападал на защитников старого псевдоклассицизма, доказывая, что век этого направления, как и создавшая его эпоха пудреных париков, миновали безвозвратно и что литературные староверы, продолжая загромождать словесность этой мертвечиной, только вредят и мешают свободному развитию дарований. Отрицание классических правил и приёмов, как ненужного старого хлама, и требование для поэтического творчества полной, ничем не стесняемой свободы — таковы были основные положения критики Бестужева. Идеальными типами поэтов-художников он ставил Шекспира, Шиллера, в особенности же Байрона и (впоследствии) Виктора Гюго. Не отличаясь глубиной взгляда, критические статьи Бестужева производили, однако же, сильное впечатление своей пылкостью, живостью и оригинальностью; они всегда вызывали более или менее оживлённый обмен мнений, всеми читались и обсуждались и, таким образом, будили в нашей литературе критическую мысль в то время, когда наша литературная критика была ещё, можно сказать, в зародыше. Белинский признал за этими статьями Бестужева «неотъемлемую и важную заслугу русской литературе и литературному образованию русского общества», прибавив к этому, что Б. «был первый, сказавший в нашей литературе много нового», так что критика второй половины 1820-х годов была во многих отношениях только повторением литературных обозрений «Полярной звезды».

Литературная деятельность периода ссылки

[править | править код]

Декабрьские события 1825 года на время прервали литературную деятельность Бестужева. Уже отпечатанные листы «Полярной звезды» на 1826 год с его статьёй были уничтожены. Сам он сначала был отвезён в Шлиссельбургскую крепость, а затем сослан в Якутск. Здесь он ревностно изучал иностранные языки, а также знакомился с краем, нравами и обычаями местных жителей; это дало содержание нескольким этнографическим его статьям о Сибири. Здесь же им начата повесть в стихах под заглавием «Андрей, князь Переяславский», первая глава которой, без имени и согласия автора, напечатана в Санкт-Петербурге (1828).

В следующем году Бестужев был переведён на Кавказ рядовым с правом выслуги. В первое время по приезде он постоянно участвовал в различных военных экспедициях и стычках с горцами, а к литературе получил возможность вернуться только в 1830 году. Работал и жил он в городе Дербенте в Дагестане. С 1830 года, сначала без имени, а потом — под псевдонимом Марлинский в журналах все чаще и чаще появляются его повести и рассказы («Испытание», «Наезды», «Лейтенант Белозор», «Страшное гадание», «Аммалат-бек», «Фрегат Надежда» и пр.), изданные в 1832 году в пяти томах под заглавием «Русские повести и рассказы» (без имени автора). Вскоре понадобилось второе издание этих повестей (1835 с именем А. Марлинского); затем ежегодно выходили новые тома; в 1839 году явилось третье издание, в 12 частях; в 1847 году — четвёртое. Главнейшие повести Марлинского перепечатаны в 1880-х годах в «Дешёвой библиотеке» А. С. Суворина. В июле-августе 1835 года лечился в Пятигорске[7].

Оценка современниками

[править | править код]
«Полярная звезда» на 1823 год, изданная А. Бестужевым и К. Рылеевым

Своими произведениями Бестужев-Марлинский в короткое время приобрёл себе огромную известность и популярность в русской читающей публике. Всякая новая его повесть ожидалась с нетерпением, быстро переходила из рук в руки, зачитывалась до последнего листка; книжка журнала с его произведениями делалась общим достоянием, так что его повесть была самой надёжной приманкой для подписчиков на журналы и для покупателей альманахов. Его сочинения раскупались нарасхват и, что гораздо важнее, — ими не только все зачитывались — их заучивали наизусть. В 1830-х годах Марлинского называли «Пушкиным прозы», гением первого разряда, не имеющим соперников в литературе… Причина этого необыкновенного успеха заключалась в том, что Марлинский был первым русским романистом, который взялся за изображение жизни русского общества, выводил в своих повестях обыкновенных русских людей, давал описания русской природы и при этом, отличаясь большой изобретательностью на разного рода эффекты, выражался особенным, чрезвычайно цветистым языком, полным самых изысканных сравнений и риторических прикрас. Все эти свойства его произведений были в нашей тогдашней литературе совершенной новостью и производили впечатление тем более сильное, что русская публика, действительно, ничего лучшего ещё и не читала (повести Пушкина и Гоголя явились позже).

Романтический стиль прозы Марлинского

[править | править код]

В своих романах и повестях Марлинский явился настоящим «романтиком». В них мы видим стиль и приёмы, очень близко напоминающие немецкий Sturm und Drang 70-х годов XVIII века и «неистовую» французскую беллетристику школы В. Гюго (которым Марлинский всего больше увлекался). Как там, так и здесь — стремление рисовать натуры идеальные в добре и зле, чувства глубокие, страсти сильные и пылкие, для которых нет иного выражения, кроме самого патетического; как там, так и здесь — игра сравнениями и контрастами возвышенного и пошлого, благородного и тривиального; во имя презрения к классическим теориям и правилам — усиленная погоня за красивой, оригинальной фразой, за эффектом, за остроумием — словом, за тем, что на немецком языке эпохи Шиллера и Гёте называлось «гениальностью», а на языке поклонников и критиков Марлинского получило ироническое название «бестужевских капель».

Герои Марлинского выражают свою душевную бурю блестящим, риторическим языком, в театрально-изысканной позе; в них «всё, о чём так любят болтать поэты, чем так легкомысленно играют женщины, в чём так стараются притворяться любовники, — кипит, как растопленная медь, над которой и самые пары, не находя истока, зажигаются пламенем… Пылкая, могучая страсть катится, как лава; она увлекает и жжёт все встречное; разрушаясь сама, разрушает в пепел препоны, и хоть на миг, но превращает в кипучий котёл даже холодное море»… «Природа, — говорит один из этих героев Марлинского, — наказала меня неистовыми страстями, которых не могли обуздать ни воспитание, ни навык; огненная кровь текла в жилах моих»… «Я готов, — говорит другой, — источить кровь по капле и истерзать сердце в лоскутки»…

Оценка Белинского и упадок славы Марлинского

[править | править код]

Белинский определил Марлинского как талант внешний, указав этим и на главную причину его быстрого возвышения и ещё более быстрого падения в литературе.

В конце XIX века, в эпоху реализма и публицистического подхода к литературе, преобладало критическое отношение к прозе Марлинского. Словарь Брокгауза и Ефрона так оценивает его творчество:

Совершенное пренебрежение к реальной житейской правде и её требованиям (которые в ту пору никому из писателей даже и не снились) и полная искусственность, сочиненность и замысла, и его выполнения. Марлинский первый выпустил в нашу литературу целую толпу аристократически-изящных «высших натур» — князей Лидиных, Греминых, Звездиных и им подобных, которые живут только райским блаженством любви или адскими муками ревности и ненависти, — людей, «чело» которых отмечено особой печатью сильной страсти. <…> И ни в том, ни в другом, ни в десятом из этих эффектных героев в действительности нет ни капли настоящей крови, нет настоящей, реальной жизни, характера, типа. Все они — бледные и бесплотные призраки, созданные фантазией беллетриста-романтика и лишь снаружи прикрытые яркими блёстками вычурного слога. <…> В самом деле, им зачитывались и восхищались только до тех пор, пока в литературе не явилась свежая струя в повестях сначала Пушкина, потом — Гоголя, поставивших писателю совсем иные требования, практически указавших на необходимость свести литературу с её отвлечённых высот на почву действительной жизни. Как только эта необходимость была почувствована, как только читатель заявил о своём желании видеть в книге самого себя и свою жизнь без риторических прикрас — он уже не мог по-прежнему восхищаться «гениальностью» Марлинского, и любимый ими писатель скоро был оставлен и забыт.

Влияние на литературу

[править | править код]

Лучшими из повестей Марлинского считаются: «Фрегат Надежда», «Аммалат-бек» (посвящённая герою Кавказской войны, предводителю горцев Умалат-беку Буйнакскому), «Мулла-Нур» и «Страшное Гадание». В его повестях из кавказской жизни заслуживают внимания интересные картины природы и нравов, но действующие среди этой обстановки дагестанцы (горцы и равнинные тюрки) наделены чрезвычайно «неистовыми» байроновскими чувствами.

Стиль и характер Марлинского имели в своё время большое влияние на нашу изящную литературу. Не говоря о толпе эпигонов (не обладающих писательским талантом подражателей), произведения которых фактически представляли собой карикатуры на повести Марлинского, нельзя не заметить, что его манера до известной степени отразилась и в повестях ПушкинаВыстрел»), и в «Герое нашего времени» Лермонтова, и ещё более — в драмах последнего. «Творчество Марлинского сыграло немаловажную роль в истории русской литературы. Оно сильнейшим образом воздействовало на аристократическую часть дворянской литературы 1850-х годов и на творчество ряда писателей, только начинавших свою литературную деятельность Отметим в этом плане, с одной стороны, авантюрные повести Вонлярлярского (1850-е годы), „Марину из Алого Рога“ Маркевича (1872)], с другой стороны — „Спальню светской женщины“ Ив. Панаева (1832), „Счастливую ошибку“ Гончарова (1839) и др.»

Библиография

[править | править код]

Экранизации

[править | править код]
  • «Князь Серебряный и пленница Варвара» (Российская империя, 1911) — экранизация повести «Наезды», персонажами которой являются князь Степан Серебряный и Варвара Васильчикова.
  • «Рыцарский замок» — художественный фильм режиссёра Сергея Тарасова, снятый на киностудии «Мосфильм» при участии киностудии «Жанр» по повести «Замок Нейгаузен» в 1990 году. Премьера фильма состоялась в мае 1991 года.

.

Комментарии

[править | править код]

Примечания

[править | править код]
  1. 1 2 Белинков А. В. Бестужев // Краткая литературная энциклопедияМ.: Советская энциклопедия, 1962. — Т. 1. — С. 582—584.
  2. различные авторы Энциклопедический словарь / под ред. И. Е. Андреевский, К. К. Арсеньев, Ф. Ф. ПетрушевскийСПб.: Брокгауз — Ефрон, 1907.
  3. Историческая энциклопедия Сибири / под ред. В. А. Ламин — Новосибирск: 2009. — ISBN 5-8402-0230-4
  4. 1 2 ЭСБЕ, 1891, с. 620.
  5. Снытко Н. В. Литературные корреспонденты П. А. Вяземского // Встречи с прошлым. — М. : Сов. Россия, 1960. — Вып. 3. — С. 333—334.
  6. Александр Александрович Бестужев, Aleksandr Aleksandrovitš Bestužev. Поездка в Ревель. — В Санктпетербурге : Александр Плюшар, 1821. Архивировано 20 марта 2017 года.
  7. Полякова О. А., Чегутаева Л. Ф. Летопись города-курорта Пятигорск. Раздел 2 / О. А. Полякова, Л. Ф. Чегутаева. — Ставрополь: Графа, 2013, — 49 с., ил. Дата обращения: 20 июля 2023. Архивировано 29 мая 2023 года.
  8. Герасимов, Матвей Андреевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.
  9. Официальная страница музея. Дата обращения: 23 июля 2022. Архивировано 23 июля 2022 года.
  10. Скворцов К. В. Сыны славы: Драматические призведения. — М.: Советский писатель, 1988. − 800 с. — ISBN 5-265-00423-8. «БЕСТУЖЕВ-МАРЛИНСКИЙ» с. 635
  11. Скворцов К. В. Избранные произведения в 3-х т. Т. 2. М.: Русская книга, 1999. — 544 с. — ISBN 5-268-00423-9, ISBN 5-268-00422-0. «БЕСТУЖЕВ-МАРЛИНСКИЙ» с. 85.

Литература

[править | править код]